Этот чижик с глазами хрен знает какого зеленовато-бутылочно-карего цвета. который постоянно подмигивал мне на репетициях, и которого я променяла на длинновлосого барабанщика. Так все и началосью
А как я потом волновалась и крутилась перед зеркалом накануне каждой репетиции - от волнения я выглядела только хуже, несмотря на всю косметику. И я так старалась, так старалась....
Но потом мы прекратили выступать вместе с ними. Начался 11-ый клас, понеслась канитель из Том-Машь-Лен-Яриков-Сереж-Жень - и я забыла о нем. о всяокм случае, я снова очень сильно старалась. Конечно, я вспоминала его каждый раз, когда проходила мимо стен музыкальной школы и слышала из их кабинета джазовые завывания саксофона и трель барабанных палочек.
И тогда мое сердце больно сжималось. Но что я могла поделать? Я же не могла заявитсья к нему и сказать- Знаешь, Назар, я..я.... я... ЧТО?
Вот именно - что? Что я могла сказать парню, который увлекается джазом, а не книгами на извращенную тематику, не музыкой Депеш Мод, а чем-то тем, от которого я была и остаюсь безумно далека. Есть вещи, которые слишком сильно рознят людей - и тут не поможет даже сама объемная или удлиняющая тушь.
И вчера я села в первом ряду. Мой страх улегся после того, как я услышала того талантливого гитариста и мне показалось, что баритон-саксофон - меланхоичный пережиток моей прошлой жизни.
Он вышел на сцену раньше, чем я думала - в составе некоей "Музыкальной лаборатории" - куча старых маститых "ветеранов киевского-джаза" в строгих черных костюмах, и всего лишь двое молодых парней - он и какой-то чернявенький мальчик с азиатской внешностью. Я чувствовала себя разбитой. Мой взор наблюдал прискорбную картину - как он,обычно такой веселый и смешной, стоит в нелепом официальном костюме с глупой вишневой бабочкой. Он казался бледным, поникшим и слабым. И лишь его глаза блестели все так же лихорадочно, но уже не весело, а серъезно. Я чувствовала себя давним любовником, который пришел посмотреть из темного угла на свою бывшую возлюбленную, играющую на сцене, и обнаружил, как она изменилась и постарела. Я словно смотрела на сцену сквозь стекло аквариума - мои глаза видели его, но я ничего не чувствовала - кроме легкого пренебрежения и разочарования. Через минуту их выступления я не смотрела на него, а тупо пялилась на стоящую передо мной колонку звукооператора. Мне было грустно и скучно. Когда они наконец ушли, я вздохнула с облегчением.
Однако в самом конце второго отделения я снова увидела его. Таким, каким он был раньше - в составе "Биг-бенда", в ярком и одовременно томном серебристом пиджаке, смеющегося и перегорваривающегося со своим противным рыжеволосым соседом по стулу. Он, как и раньше, сидел на правом краю сцены. В это время я как раз рассказывала Наде о нем. В какой-то момент я словила его взгляд,даже помахала ему рукой. Он ответил. Меня захлестнула волна жгучего стыда перед ним - даже не знаю, за что. За то ли, что я не отвечала на его подмигивания? За то ли, что вместе со своими товарищами больше не играю в оркестре рядом с ним? За то ли, что беззаботно улыбалась другому? За то ли, что я подошла к нему меньше года назад и стала расспрашивать уже заготовленными фразами про его игру на саксофоне? И за то ли, что я не смогла правильно выполнить ту партию, которую я могла бы сыграть для него? Моя идеальная внешность ничего не дала. Нужно было говорить с ним. Говорить так. как я умею сейчас. Хотя, в том ли моя вина, что тогда я бы просто морально не сумела бы пойти на такое?
Когда они выступали, я неотрывно смотрела на него - на его проколотую бровь, на торчащие из-под руковов пиджака браслеты, на его смешную и изогнутую линию кустистых бровей... Я сидела и умышленно старалась направить на него какой-то поток энергии, чтобы дать сигнал - я здесь, я хочу быть с тобой! В перерывах между произведениями я чувствовала себя ничтожной, а когда он играл - счастливой. Да, я была счастливым ничтожеством. Я смотрела на билет, который я не использовала по назначению много месяцев назад.
Мы с ним еще несколько раз столкнулись взглядами. Но он просто смотрел на меня. И все. В его взгляде не было ничего, адресованного моему прошлому. Или же было? В какой-то момент мне даже показался укор. Но это было бы слишком много для меня.
....после концерта я нашла того гитариста в красной рубашке из вечерней музыклаьной школы, наговорила ему кучу комплиментов, ведомая скорее отчаяньем, чем уже притихшим желанием с ним познакомиться,а также втихаря расспросила девушку из его-же ансамбля о том, где они еще выступают. Я видела, как парни в серебристых пиджаках идут к своему кабинету. И я отвернулась. Быстро одевшись, я прошла мимо распахнутой двери, в которую год назад я робко, но с гордой осанкой входила, держа в руках скрипку и ноты. Я сбежала. Я не знала, что мне еще делать.
В контакте я искала его все то время, пока мы не виделись. Я нашла многих его друзей, но его - нет. Я вроде даже знаю его фамилию, однако ничего мне это не даст.
На новый год я пыталась отправить ему сообщение, но это был уже "неверный номер". Я жутко опоздала.
Только зачем сегодня ночью он мне снился? Я явственно слышала его голос, я даже держала его за руку, я смотрела в его огромные глаза и чувствовала себя королевой.
Я ненавижу это утро.